В то время Корвинов в округе я мог насчитать минимум двоих. Чтобы различать, одного я называл старшим трагическим, а второго - младшим безнадежным. В восемнадцать лет нет ничего удивительного, что все примеряют на себя имена полюбившихся крутых главных героев. Главных героев я не любил и с ними себя не ассоциировал, отдавая отчет в том, что если весь мир - театр или книга, то я в этом сюжете персонаж второстепенный. Это странное чувство - ощущения себя второстепенным злодеем из средненькой книжки - иногда живет со мной до сих пор. Возможно поэтому я все еще симпатизирую СМ, подсознательно ища с ним что-то общее. Хотя, безусловно, не дотягиваю.
Еще одна черта второстепенных книжных злодеев - им не везет. Ни в мелочах, ни как-то иначе, но они удивительно живучи. Тут я, в принципе, совпадал. Я и не хотел бы иначе. Сейчас я понимаю, что у меня было прилично историй, которые могли окончиться очень плохо, но не закончились так просто потому, что мне просто дьявольски везло. Ну, как с той перестрелкой в два часа ночи. Когда я стоял под фонарем, на самом видном месте, понимая, что оказался в очень неприятном положении по всем статьям, а убегать теперь - еще более чревато. С тех пор я, кстати, всегда приглушаю наушники на нормальную громкость, когда хожу по ночам, чтобы в случае чего не оказаться тем единственным идиотом-свидетелем.
Блейзом я стал в восемнадцать и совершенно случайно. У всех были ники, а мне надо было подписать письмо с наездом для очередного Корвина. Доинтернетная эпоха, когда ты экономишь марки, намазывая их воском, чтобы потом адресат выслал их тебе в обратном письме, а ты бы аккуратненько соскоблил воск вместе с почтовым штампом для нового использования. Блейз был.. единственным персонажем, который пришел мне в голову в тот момент. Хорошая память на книги не была моей сильной стороной. Почему, по-твоему, я пишу рецензии на прочитанные книги? Чтобы выпендриться. И чтобы потом вспомнить, что именно я читал и как хотя бы зовут главных героев. Ну, по последней книге мне уже не получится это установить - я читал ее два месяца назад. С памятью надо точно что-то делать.
Книжный Блейз не был злодеем, но для меня он был персонажем неоднозначным, и за неимением
Пламя будет гореть, пламя растопит снег..
Меня ненавидели за фразу, которую я говорил в авральных ситуациях. "Позади Москва. Прорвемся". Я в принципе теперь понимаю почему. Все в полной жопе, а тут стоит чувак, у которого лихорадочно-азартно загораются глаза и который, чуть не танцуя от радости, тащит тебя протаранить проблему насквозь. Может, поэтому в том числе, и из-за количества странных генерируемых идей, "Блейз" ко мне и прилип надолго. Хотя, наверно причина для других должна быть более банальной, в духе: "а как тебя было еще называть, если ты никому не говорил свое имя?" но я остановлюсь на версии, которая позволяет мне покрасивее расправить белый плащ.
О белом плаще, о длинном белом плаще я мечтал действительно долго. Лет шесть, а может и восемь, но так и не сложилось. Желание выпендриться часто упиралось в нежелание выделяться. Второе побеждало.
А еще я мечтал быть готом. Но становиться готом в двадцать пять было уже несолидно. Я вот сейчас сижу и думаю - а может все-таки зря? Если так сильно хотелось.
А. ну да. Когда желание упирается в нежелание происходит та еще внутренняя фигня.
О чем я вообще думал, когда мне было восемнадцать? Да. Вспомнил. Я мечтал стать писателем. Немножечко писал стихи. Был "звездой" рубрики подростковых объявлений и стишков в газете, где всей тогдашней компанией мы и познакомились. Рисовал странные сюрреалистичные рисунки, которые всем нравились за необычность, а я на самом деле просто не умел в анатомию и изворачивался, как мог. Ходил по кладбищам, переживал из-за несчастной любви еще два года. И мечтал, чтобы моя жизнь не была скучной и серой.
И знаешь, господи, я в тебя не верю, но я тебе благодарен. Все сваливающиеся на меня с тех пор пиздюли я воспринимаю как манну небесную. Проблемы, депру, нехватку денег, заниженную самооценку, лаборатории и прочие извращения - как мизерную плату за то хорошее, что со мной случилось: за то, что я смог отстоять свое право перед другими и самим собой - заниматься тем, что я люблю, и возможность полностью с головой нырнуть в это. За то, что моя жизнь не стала красочными глюками про чаепития с люциферами и бал на затопленных хрущевках атлантиды. За то что я не стал чОрным властелином и великим гуру, наставляющим неофитов на истинный путь. А главное - за приключения. А все остальное как-нибудь переживем. Прорвемся. Позади Москва.